Дом Люцифера - Страница 13

— Постой, Смити! Нам надо поговорить.

— Да плевал я на тебя, Билл, — Джон Смит продолжал шагать в лунном свете.

Гриффин громко свистнул.

Внезапно путь Смиту преградил огромный доберман. И, глухо рыча, оскалил зубы. Смит окаменел. Собака, крепко упершись всеми четырьмя лапами в землю, продолжала издавать низкое и грозное рычание. Острые белые клыки, увлажненные слюной, блестели. При первом взгляде на них становилось ясно, что этому псу ничего не стоит разорвать человеку горло.

Сердце у Смита колотилось как бешеное. Он стоял, не шевелясь, и не сводил глаз с собаки.

— Извини, — прозвучал за спиной почти печальный голос Гриффина. — Но ты сам спросил, что за неприятности. Так вот, они имеют место, но не только для меня.

Собака продолжала издавать низкое горловое рычание, Джон Смит по-прежнему не двигался с места. Лицо его искажала презрительная гримаса.

— Ты хочешь сказать, что опасность грозит и мне? Может, объяснишь, в чем, собственно, дело?

— Да, — кивнул Гриффин. — Именно за этим тебя и позвал, Смити. Но пока что не могу тебе сказать всего. Ты в опасности. Серьезной опасности. Постарайся убраться из города, и как можно быстрей. Не возвращайся в лабораторию. Садись на самолет и...

— О чем это ты, черт возьми? Ты ведь прекрасно знаешь, что я никогда этого не сделаю. Чтобы бежать от своей любимой работы? Да с какой это стати? Черт! Что с тобой происходит, Билл?

Гриффин проигнорировал этот последний вопрос.

— Делай что я говорю! Позвони в Детрик. Скажи генералу, что тебе нужен отпуск. Долгий отпуск. И что проведешь ты его за границей. Сделай это сегодня же и уезжай как можно дальше отсюда! Сегодня же!

— Нет, так не пойдет. Ты должен сказать мне, что такого особенного в этом вирусе. И какой именно опасности я подвергаюсь. Я должен знать, прежде чем предпринимать какие-то действия.

— Господи, боже ты мой! — воскликнул Гриффин, теряя терпение. — Я же пытаюсь помочь! Убирайся отсюда! И быстро! Забирай свою Софи и уматывай!

Едва успел он произнести эти слова, как рычавший доберман приподнялся на задние лапы, затем резко развернулся на девяносто градусов к югу. И стал всматриваться в дальнюю часть парка.

— Что, незваные гости, да, мальчик? — тихо спросил его Гриффин. Потом сделал жест рукой, и собака помчалась к темной стене деревьев. Гриффин обернулся к Смиту и заорал: — Вон отсюда, Джон! Пошел, пошел, убирайся! — и бросился вслед доберману. И его приземистая тень мчалась с непостижимой скоростью.

И вот мужчина с собакой исчезли, растворились среди огромных и темных деревьев.

Секунду Смит стоял не двигаясь, совершенно потрясенный услышанным. За него так боялся Билл или за себя? Или же за них обоих? Похоже, его старый друг действительно пошел на огромный риск, желая предупредить его, Джона. И попросил исполнить невыполнимую просьбу — расстаться с любимой работой и бежать неведомо куда.

Но чтобы совершить такой поступок, нужны весьма веские основания.

Во что, черт возьми, умудрился впутаться его старый приятель, Билл Гриффин?

По спине у Смита пробежали мурашки. В висках застучало. Билл прав. Он в опасности — по крайней мере здесь, в этом темном парке. Вспомнились старые навыки. Все чувства обострились до предела, и он медленно, опытным глазом окинул деревья и лужайки.

И двинулся вдоль опушки под прикрытием темного кустарника, а мысль меж тем продолжала работать. Судя по всему, Билл отыскал его по каналам ФБР, но, с другой стороны, он в ФБР больше не работает.

О том, что Смит остановится в отеле «Уилбрахам», было известно лишь его невесте, начальнику и клерку из Форт-Детрика, который заказывал билеты и номер. Но ни при каких обстоятельствах ни один из них не стал бы рассказывать о его местонахождении человеку постороннему, какими бы убедительными ни показались просьбы этого постороннего.

Так каким же тогда образом Билл, утверждавший, что больше не состоит на государственной службе, все же узнал, где его друг остановился в Лондоне?..

* * *

Черный лимузин с затемненными стеклами затаился в тени старой мельницы, неподалеку от входа в парк Рок Крик со стороны Тилден-стрит. На заднем его сиденье расположился в одиночестве Надаль аль-Хасан, высокий мужчина с темным, узким и заостренным лицом, напоминавшим томагавк. Он внимательно слушал, что говорит ему подчиненный, Стив Мэддакс, почтительно склонившийся к боковому окну.

Мэддакс запыхался от долгого бега, по его красному лицу стекали капли пота.

— Если этот Билл Гриффин действительно был в парке, мистер аль-Хасан, то он, доложу я вам, не человек, а призрак, черт бы его побрал! Я никого не встретил, кроме какого-то военврача, который там прогуливался, — он умолк, пытаясь хоть немного отдышаться.

Лицо высокого мужчины, столь вальяжно расположившегося в шикарной машине, было изъедено оспой. Знак того, что он, один из немногих, сумел выжить, побороть эту смертельную болезнь. Черные, полузакрытые веками глаза смотрели холодно, и прочесть их выражение было невозможно.

— Я ведь уже предупреждал тебя, Мэддакс, пока работаешь на меня; чтоб не смел богохульствовать!

— Простите, сэр, извините! Короче, одному богу...

Из приоткрытого бокового окна стремительно, точно кобра, вылетела рука высокого мужчины, тонкие, но сильные пальцы впились в горло Мэддаксу.

Мэддакс побелел от ужаса и лишь издавал невнятные сдавленные звуки. Наконец пальцы немного отпустили. На лбу Мэддакса выступили крупные капли пота.

Глаза, смотревшие на него из машины, были точно зеркала, блестели и отражали происходящее, а вот что крылось за ними, видно не было.