Дом Люцифера - Страница 24

— Она просто не могла вести машину в таком состоянии, — сказала Швейк аль-Хасану. — И я проверила ее досье. Оказывается, у нее есть квартира, совсем недалеко от Форта.

И вот они поехали туда и лишь ненамного опередили машину «Скорой». Обитатели дома проснулись. Теперь проникнуть в дом, не вызвав подозрений, не удастся.

— Как бы там ни было, — заметил Билл Гриффин, — если она заговорит и расскажет Смиту больше, чем надо, босс будет не в восторге. Эй, вы только посмотрите!

Четыре врача выкатили из подъезда носилки. Джон Смит шел рядом и держал за руку лежавшую на них женщину. И, низко склоняясь, что-то говорил ей. Похоже, он ничего вокруг не видел и не замечал.

Аль-Хасан тихо выругался по-арабски.

— Нам следовало знать об этой квартирке!

Гриффин решил воспользоваться моментом и, рискуя вызвать еще большую ненависть араба, заметил:

— Однако мы не знали. И вот теперь они разговаривают. Значит, она жива. Вы провалили дело, аль-Хасан. И получите за это хорошую взбучку. Что теперь прикажете делать?

Тем самым он надеялся заставить араба совершить ошибку.

Надаль аль-Хасан ответил тихо и злобно:

— Поедем за ними до больницы. Попробуем устранить ее уже там, и чтоб наверняка. И его тоже. — Он обернулся и глянул Гриффину прямо в лицо.

Гриффин понимал, что араб ждет от него определенной реакции. Это проверка, злодей хочет увидеть, как претит ему, Гриффину, идея устранения Джона. Хочет увидеть на его лице хотя бы намек, гримасу отвращения, малейший признак негодования.

Но вместо всего этого Гриффин лишь указал кивком на машину «Скорой». И выражение его лица оставалось холодно-невозмутимым.

— Может, и всех этих тоже придется пришить. Ведь они могут услышать, что она ему говорила. Надеюсь, вы готовы пойти на это? И не станете вешать это на меня? Не проявите в очередной раз излишней мягкости?

— О врачах я не подумал, — злобно прошипел в ответ аль-Хасан. — Да, конечно, при необходимости мы их всех устраним. — Он сузил глаза и после паузы продолжил: — Но вполне возможно, что Джон Смит беседует с трупом. Любовь способна превратить в полного идиота даже умного мужчину. Подождем, посмотрим, может, помрет и без нашей помощи. И тогда останется устранить лишь Смита. Что значительно облегчает задачу, верно?

Глава 8

5.52 утра

Фредерик, Мэриленд

Софи лежала в реанимационной палате за пластиковыми шторами и дышала хрипло и тяжко, несмотря на то, что была подключена к кислородной маске. Теперь она была в полной зависимости от всех этих машин и аппаратов, чудес современной медицины, которые ничуть не трогало, кто она такая и что с ней происходит. Рядом неотлучно находился Смит. Он сжимал ее горячую ладонь в своей, ему хотелось крикнуть всем этим машинам:

— Это Софи Рассел! Мы говорили. Мы смеялись. Мы работали вместе. Мы занимались любовью. Мы жили! Мы собирались пожениться этой весной. Она должна поправиться, и мы обязательно поженимся через несколько месяцев. И будем жить долго и счастливо, пока не состаримся и не поседеем. Но даже тогда не перестанем любить друг друга!Он наклонился и произнес громко:

— Все будет хорошо, Софи, все будет просто чудесно, милая.

Примерно то же самое говорил он раненым солдатам на передовой, которых приносили к нему в полевой госпиталь. «Ты скоро поправишься. Начнешь вставать и ходить, будешь чувствовать себя гораздо лучше». Казалось, говорил он все это еще и для того, чтобы убедить самого себя. Всегда следовало поддерживать моральный дух солдата. Нельзя, чтоб человек впадал в отчаяние, надежда есть всегда. Но сейчас страдала Софи, и за ее жизнь он должен бороться еще отчаянней, в надежде скрыть собственное отчаяние.

— Держись, дорогая, пожалуйста, прошу тебя, только держись! — шептал он ей. — Держись!

Приходя в сознание, она пыталась улыбнуться ему, судорожно ловя ртом воздух. И слабо сжимала его руку. Лихорадка вконец обессилила ее.

Вот она снова попыталась выдавить улыбку.

— Где... где... ты... был?

Он нежно приложил палец к ее губам.

— Не надо разговаривать. Постарайся беречь силы, они тебе еще пригодятся. Поспи, милая. Отдохни, красавица моя.

Веки ее тут же опустились, как занавес на сцене. Временами казалось, она собирает в кулак все свои силы и всю волю, чтоб противостоять атакующей ее болезни. Он любовался ее прозрачной кожей, тонкими чертами лица, грациозным изгибом бровей. Ее лицо всегда казалось ему изысканно прекрасным, словно освещенным изнутри незаурядным интеллектом. Но сейчас, в лихорадке, она выглядела такой худенькой и хрупкой на белых больничных простынях. И кожа совсем прозрачная. А на щеках горит нездоровый румянец, и это его особенно пугало.

Из левой ноздри вытекла капелька крови.

Смит оттер ее салфеткой и, встревоженный, вызвал медсестру.

— Надо остановить кровотечение.

Сестра достала коробочку ватных тампонов.

— Должно быть, у бедняжки лопнул капилляр.

Смит не ответил. И вышел из палаты в соседнее помещение, где собрались специалисты — доктор Джошуа Уитерс, специалист по легочным заболеваниям, доктор Эрик Мукогава из Форт-Детрика и капитан Дональд Герини, лучший вирусолог ВМИИЗа. Они совещались приглушенными голосами и, едва завидев Смита, тут же умолкли. Лица у них были встревоженные.

— Ну?

— Мы перепробовали все возможные антибиотики, — сказал доктор Уитерс. — Какой-то вирус, доктор Смит. И все наши усилия устранить или хотя бы облегчить симптомы не принесли результата. Она не реагирует на медикаменты.